Профессия – эксперт

оводом для написания этой статьи послужила одна нешуточная интернет-дискуссия под названием «Литовские судьи – фальшивки». Речь шла о судьях WCF, которые, по слухам, осмелились приступить к судейству любых кошек не только не потратив кучи лет на всякие стюардства и ассистенства, но даже и не имея особого опыта работы хотя бы с одной породой. Например, одного судью упрекали в том, что прошло всего 2,5 года с тех пор, как он приобрел своего первого кота, а вот поди ж ты – он уже AB (all breed – судья по всем породам).

Возмущаться или нет таким положением дел – зависит от точки зрения на профессию эксперта, от того, каким мы хотим его видеть. Мы привыкли к тому, что само слово «эксперт» означает наикрутейшего специалиста в той или иной области. Но в данном случае многие не понимают, что это за область и в чем успешный эксперт обязательно должен быть «наикрутейшим специалистом», а в чем – вовсе не обязательно.

Предваряя всех желающих поупрекать меня в склонности порассуждать на темы, где я лишь наполовину компетентна, сразу оговорю, что я действительно не эксперт и даже не «свой человек» в этой «тусовке», хотя никто не закрывал мне туда дороги. То, что сама я не являюсь экспертом и не планирую им становиться, никогда не лишало меня возможности неограниченного общения с экспертами, заводчиками и организаторами выставок; общения, которое продолжается в течение нескольких лет и уже послужило причиной не одной только этой статьи. С момента моего вхождения в фелинологическое сообщество у меня появилось много чего сказать миру, и это не может не радовать.

Итак, перейдем наконец к сути нашего исследования. Давайте проанализируем, чем сегодня предстоит заниматься человеку, ставшему экспертом WCF.

сновная задача эксперта – оценивать кошек. Обычно оценивание (экспертиза) происходит на выставке. Результат экспертизы включает в себя устное и письменное описание животного, обосновывающее итоговую оценку, саму эту оценку и (для взрослых кошек) отметку о титульном сертификате (чаще называемую просто «титул»). За все составляющие этого результата эксперт получает деньги от организатора выставки.

Экспертиза проходит в присутствии владельца, который может задавать по ней любые вопросы. Владельцы кошек бывают разными: вежливыми и грубыми, приятными и отвратительными, болтливыми и молчаливыми, скучающими и спешащими, находящимися в благостном расположении духа и наоборот, раздраженными. Но все они единодушны в одном: они – клиенты и всегда правы. За право получить экспертную оценку они заплатили деньги и пришли на выставку, чтобы реализовать это право. И вне зависимости от качества кошки, каждый такой владелец должен уйти от эксперта с четким осознанием того, что деньги были потрачены не зря.

В принципе, сказав пару слов о кошке и заполнив оценочный лист, указав в нем оценку и поставив отметку о сертификате, эксперт может считать свою работу выполненной. Но всякую работу можно просто выполнить, а можно выполнить «на отлично». Давайте подумаем, как можно было бы выполнить ее в идеале.

Идеальная работа эксперта выглядит несколько по-разному с точки зрения владельца кошки и организатора выставки. Поэтому рассмотрим по отдельности два аспекта этого «идеала».

Что нужно от эксперта экспоненту?

тдельно взятый владелец скорей всего не понесет на экспертизу кошку, которую считает ни для кого не представляющей интереса. И кто бы он ни был – опытный заводчик или начинающий – он всегда ожидает (или как минимум – надеется), что эксперт обязательно разделит его интерес.

Конечно, глупо думать, что эксперту интересна любая кошка, потому что он вообще по жизни любит кошек и что две тысячи сто пятьдесят первая отсуженная кошка так же полна для него оригинальности и новизны, как и первая в той же породе и окрасе. Но эксперту ни в коем случае не следует разрушать эту глупую иллюзию. В конце концов все иллюзии глупые, однако жить без них невозможно.

Коль скоро владелец хочет проявления интереса к его кошке, эксперт, дабы выполнить свою работу «на отлично», должен проявить этот интерес, причем так, чтобы он выглядел абсолютно искренним и неподдельным. Хорошо, если у него получится найти контакт с кошкой и получить от нее адекватный отклик. Симпатия кошки практически на 100% обеспечит эксперту и симпатию владельца.

Описание кошки должно быть подробным, хорошо понятным владельцу и в то же время достаточно внушительным. И владелец-новичок, и опытный заводчик в ходе экспертизы должны проникнуться мыслью, что кошке дают не просто описание, а высококвалифицированное описание; такое, какого сами они не смогли бы дать, ибо не эксперты.

На самом деле для того, чтобы добиться внушительности, вовсе не требуется глубокого проникновения в предмет – это хорошо знает любой успешный торговый агент. Первично здесь вовсе не знание кошачьей анатомии или тем паче генетики, а умение внушить клиенту нужную мысль и произвести на него нужное впечатление.

Никаких особых знаний для этого обычно не требуется. Большинство выставляющихся – не многоопытные заводчики с десятилетним стажем, а владельцы небольших питомников, получившие один-два (в лучшем случае – несколько) пометов, и новички, недавно купившие свою первую кошку. Пусть никого не удивляет такой расклад: на одного-двух серьезных профи всегда найдется не один десяток любителей без особого опыта, мечтающих обогатиться новыми знаниями. Работать с такими людьми очень легко, так как они почти всегда благодарно принимают любое подобие консультации. В немалой степени это связано с тем, что заводчики не любят делиться информацией с новичками и вместо этого с готовностью отсылают их на выставку.

И вот такой новичок или не слишком опытный любитель, встретившись с экспертом и видя с его стороны неподдельный интерес к кошке, набирается храбрости и решает задать эксперту вопрос… Что же он может спросить, и на какие вопросы эксперту надо будет ответить со всей возможной серьезностью, напустив на себя умный вид?

Да на элементарные, дорогие товарищи. На элементарные вопросы, из коих самый распространенный, давно всем набивший оскомину и даже по мере стремительного нарастания количества ответов ничуть не теряющий актуальности – «КАК КОРМИТЬ?!!!» Да-да, дорогой эксперт, у вас на столе моя кошка – а вот как мне ее лучше кормить?

Производители кормов иногда учитывают это обстоятельство и даже договариваются с экспертом о том, что в процессе экспертизы он немножко порекламирует их продукцию. В этом случае эксперт заранее знает, как и что ему ответить на этот вопрос. Правда, случается, что не разобравшись, с кем имеет дело, он по собственной инициативе заговаривает о новом суперкорме с опытным заводчиком, у которого данная информация вызывает лишь улыбку. Таких проколов, конечно, лучше не допускать.

Случаи, когда эксперт сталкивается с «продвинутым» заводчиком и должен дать ответ на действительно нетривиальный вопрос, касающийся генетики, линий, подбора пары, настолько редки, что даже если эксперт не сможет дать исчерпывающего ответа, вряд ли это повлияет на его профессиональную репутацию. К тому же специфика подобных вопросов такова, что четкого и однозначного ответа они и не подразумевают. Для эксперта с хорошо подвешенным языком и надлежащим артистизмом всегда есть возможность красиво и с честью выйти из неудобного положения.

Гораздо чаще эксперту приходится сталкиваться с непростыми вопросами, касающимися определения окраса. Но здесь такое огромное количество опытнейших экспертов не один раз попадало впросак, что ошибка в большинстве случаев простительна. Всевозможные окрасы кошек не настолько четко дифференцированы, чтобы их всегда можно было отличить один от другого, учитывая многообразие промежуточных вариантов. Не следует допускать лишь откровенных глупостей – и тогда допущенная ошибка ничуть не повредит эксперту в глазах экспонентов.

Впрочем, есть такие ошибки, которых эксперту не следует допускать категорически. Это ошибки, которые можно объединить под общим названием «Преступление против стандарта».

Для каждой породы кошек в любой фелинологической системе, в том числе WCF, предусмотрен стандарт: краткий перечень фенотипических особенностей, которые должны быть присущи идеальному представителю породы. WCF – организация не российская, поэтому и стандарты пород в ней писаны не по-русски. Дословные же переводы мало того, что выглядят убого, но подчас попросту не отражают сути того, что имели в виду авторы стандарта (например, если слово, используемое в иноязычном оригинале, не имеет точного русского аналога). Как следствие, Сеть буквально наводнена огромным количеством вольных переводов стандартов. Предпринимаются также многочисленные попытки дополнить стандарт или дать ему совершенно новую трактовку, – причем иногда эти попытки оказываются настолько успешными, что владельцы кошек начинают воспринимают их как часть канонического стандарта и понятия не имеют, что в оригинальном тексте ничего подобного нет и не было.

Эксперт должен по возможности очень хорошо это знать и постоянно совершенствоваться в изучении тоненькой книжечки «Стандарты WCF» почти так же, как верующие совершенствуются в изучении Евангелия. Однако на время экспертизы все же желательно отложить совершенствование. «Наикрутейший специалист», который то поднимает глаза на кошку, то утыкается носом в текст стандарта, вызывает недоумение даже у новичка.

Формально правила судейства не запрещают эксперту сверяться со стандартом в ходе экспертизы, и для самого судьи лучше все-таки лишний раз заглянуть в стандарт, нежели допустить, чтобы какой-нибудь особо въедливый владелец нашел в его оценках противоречие с каноническим текстом. Такое противоречие – одна из тех дурацких и на самом деле незначительных ошибок, которых эксперту не прощают ни новички, ни заводчики. Эксперт, позволивший экспоненту поймать себя на «незнании стандарта», при должной активности «пострадавшего» может поиметь крупные неприятности. Поэтому чем реже эксперт допускает подобные глупые ошибки, тем лучше для него.

Сложно ли выучить стандарты?

Средний объем стандарта WCF – примерно 1500 знаков с пробелами. В WCF признаны 73 породы. Итого объем главной части «канона» – 109500 знаков. Условно-стандартная (учетная) печатная страница по наиболее распространенному российскому стандарту составляет 1800 знаков с пробелами – итого 60 страниц, или 30 листов с весьма сходным содержанием: наименованием породы, описанием отдельных характеристик – «статей» (головы, тела, шерсти) и столбиком максимальных баллов, которые можно дать за каждую стать. Вот такую скромную 60-страничную брошюрку и должен выучить эксперт, дабы обезопасить себя от наиболее неприятных обвинений со стороны экспонентов. Не думаю, что столь внушительный объем текста еще и настолько сложен для восприятия, что даже многолетняя судейская практика не поможет достаточно хорошо его запомнить. К тому же если эксперт что-то забыл – не беда; можно постоянно иметь стандарт под рукой и заглядывать в него, лишь бы экспонент не заметил, а заметив – не понял, что за неприметную книжечку раскрыл под столом «наикрутейший специалист» в процессе судейства его кошки.

На этом тему экспонентов и их ожиданий можно считать раскрытой и перейти к теме организаторов выставок, дабы выяснить, чего ждут от эксперта они.

Что нужно от эксперта организатору выставки?

рганизатор выставки – это непосредственный работодатель эксперта. Именно организатор решает – пригласить или не пригласить, а если пригласить, то сколько заплатить за приезд и за работу. Эксперт перед оргом выступает в качестве квалифицированного работника, заинтересованного в том, чтобы наиболее выгодно продать свои услуги.

Стоимость услуг определяется в первую очередь вовсе не квалификацией, а национальностью и местом жительства эксперта, так как по традиции организатор выставки оплачивает эксперту билет до места ее проведения и обратно. Кроме того, эксперта необходимо обеспечить жильем и питанием, а также организовать культурную программу, что особенно важно для иностранца, который впервые посетил страну или данный город этой страны.

Несмотря на то, что прием иностранца стоит дороже, на российские выставки их приглашают регулярно. Дело в том, что основная категория потребителей – экспонентов – относится к иностранным экспертам с большим пиететом и считает их более квалифицированными просто по определению. Вероятно, это связано с тем, что зарубежная фелинология имеет более давнюю историю, чем российская, и несмотря на то, что отечественные заводчики и эксперты давно уже ничуть не хуже, а в чем-то и квалифицированнее зарубежных, народ до сих пор думает иначе. Нет глубокого смысла с этим спорить – во всяком случае, до тех пор, пока в России не будет создана полноценная международная фелинологическая ассоциация, по своей влиятельности сравнимая с ведущими зарубежными ассоциациями типа WCF. Проще принимать это как факт, который надо учитывать при организации выставки.

Обычно организаторы стараются пригласить на свою выставку хотя бы одного-двух иностранцев. Если клуб может позволить себе приглашать их регулярно – это престижно. Если не может – будет считаться слишком бедным, недостаточно уважаемым и подвергаться нападкам и критике – причем главным образом со стороны заводчиков, среди которых могут быть очень активные и ценные участники с большим количеством великолепных зрелищных животных. Новички, большинству которых ближе и понятнее родная речь и разборчивый русский текст в оценочном листе, обычно воспринимают судейство у иностранца без особого восторга, но тут не они делают погоду.

Квалификация иностранцев – это отдельный вопрос. Большинству участников намного сложнее «поймать» такого эксперта на какой-либо глупости из-за языкового барьера; все общение владельца кошки с экспертом происходит через переводчика, который в 99% случаев далеко не профессионал. Так что мнение рядовых владельцев кошек об иностранцах почти целиком базируется на артистизме последних, на их умении обращаться с кошками и… слухах.

Каждая хорошо организованная выставка должна проходить по заранее определенной программе. Еще до начала мероприятия организатор уже имеет полное представление об участниках, среди которых у него немало знакомых, и знает, каких кошек они принесут. Теперь его задача – распределить этих кошек между приглашенными экспертами так, чтобы по возможности все участники были довольны распределением – если не в первый день выставки, то хотя бы во второй. Для этого ему должна быть известна репутация приглашенных им экспертов в кругах заводчиков разных пород. В идеале он должен четко представлять себе, в какой породе данный эксперт считается настоящим асом, а какую, по мнению общественности, «не понимает».

«Непонимание» определенной породы периодически приписывается почти всем экспертам, в том числе самым опытным и высококвалифицированным. Сами эксперты не прочь в этом смысле покритиковать друг друга. У организаторов также есть свое мнение о каждом конкретном эксперте, но оно включает в себя не только мнение о его квалификации. Собственно, квалификация приглашенных экспертов организатору не так уж и важна. Но ему очень важно, чтобы участники были довольны выбранным экспертом и верили (или поверили по итогам выставки) в его высокую квалификацию.

Второе, что не менее важно организатору – это чтобы эксперт не создавал проблем. Например, при всей готовности эксперта к доброжелательной коммуникации с участниками и их животными, он не должен увлекаться и чрезмерно затягивать судейство. Пока судья не провел экспертизу всех кошек, организатор не может начать главный конкурс выставки – Best in Show; график выставки сбивается, экспоненты, торопящиеся домой, начинают нервничать, кто-то опаздывает на поезд, кого-то ждут дома некормленые дети и т.д.. Но самое худшее, что может сделать эксперт – это стать причиной скандала на выставке. Такое могут себе позволить лишь очень раскрученные, очень опытные, очень знаменитые эксперты, имеющие большую группу поддержки.

Подавляющее большинство скандалов на выставках возникает из-за недовольства экспонентов результатами экспертизы. И хотя организаторы неустанно твердят везде где только можно, что оценка эксперта окончательна и обсуждению не подлежит, на деле оценки очень часто обсуждают, причем весьма бурно. Случается, что такое обсуждение перерастает в откровенный шантаж эксперта, и тот, чтобы избежать дальнейшей эскалации конфликта, вынужден поставить кошке ту оценку, какую пожелал экспонент. Подобные инциденты чаще всего связаны с отказом эксперта дать титул кошке, в то время как ее владелец по тем или иным причинам уверен, что она имеет полное право его получить.

Отказ в титуле, вернее, в титульном сертификате, необходимом для последующего получения титула, – нормальная практика. Эксперт не должен быть «всегда добрым», а в меру частые отказы в титулах как раз и говорят о том, что он не «добр», а «строг, но справедлив». В глазах экспонентов престижность номинаций, полученных у такого судьи, и побед, одержанных у него в сравнениях, выше, чем у «всегда доброго». Однако реакция хозяина «обиженной» кошки в 99% случаев бывает резко негативной вне зависимости от того, «за дело» ее обидели или нет. Поэтому эксперту, намеревающемуся лишить кошку титула, всегда имеет смысл прежде взвесить – грозит ему это скандалом или нет. Иногда правильнее не искушать судьбу и дать титул.

И наконец самый важный и болезненный вопрос – организация финального конкурса выставки, Best in Show.

Best in Show – "честный" и "сделанный"

ногих владельцев и заводчиков чрезвычайно волнует, насколько же все-таки велики их шансы одержать честную победу в конкурентной борьбе и занять наивысшую позицию в рейтинге благодаря объективным достоинствам своих животных, а не чему-то совсем другому. Я отвечу так: да, если вы являетесь владельцем кота, который объективно на голову выше всех своих конкурентов (с чем безоговорочно согласно и большинство ваших коллег), можете даже не сомневаться – он обязательно пробьется и не останется незамеченным. Другой вопрос, что таких котов ни у кого нет или почти нет. Зато есть большое количество животных, примерно равных по качеству, так что победа любого из них над ничуть не менее достойными конкурентами зависит исключительно от везения, настроения, человеческого фактора и других вещей, бесконечно далеких от всякой объективности.

Этим обстоятельством просто грешно было бы не воспользоваться. При выборе победителя из нескольких одинаково достойных животных никто ничего не заподозрит или как минимум не сможет оспорить.

Как ни парадоксально, но если итоги конкурса Best in Show повергают участников и зрителей в полное недоумение – это скорее говорит о том, что у данного Беста вовсе не было никакого плана, чем о том, что Бест был полностью спланирован и «куплен». Настоящая «покупка» просто обязана быть качественной, иначе никто не захочет за нее платить. А много ли найдется желающих приобрести для своей кошки заведомо нечестную победу, нечестность которой еще и будет всем очевидна? Такая победа как некачественный товар – принесет больше огорчения, чем радости, и даже в качестве рекламы может сослужить владельцу плохую службу.

И все же многим владельцам достойных животных хочется, чтобы именно их питомец стал победителем Best in Show, даже если кто-то и сочтет эту победу «купленной». Многие совершенно справедливо считают, что их кот достоин такой победы и мог бы одержать ее вполне честно. Но они также и знают, что ее вероятность при наличии десятка не менее достойных конкурентов очень мала и зависит только от везения.

Регулярно конкурируя на выставках с объективно равными противниками, невозможно честно добиться стабильного получения Best of Best на каждой из них. Если кошка начинает получать Бесты регулярно от выставки к выставке, то это означает либо то, что никаких равных конкурентов не было и в помине, либо они были, но их хозяева, с точки зрения организаторов, оказались менее достойны поощрения. Теоретически регулярные победы хорошей, но ничем особо не выдающейся кошки возможны и как результат случайного совпадения. Однако при условии реальной конкуренции такие победы более чем на трех выставках подряд вряд ли случайны.

За поощрение обычно не нужно платить никаких денег. Владелец кошки может даже не знать о нем и чаще всего действительно не знает. Ему, как победителю, не хочется слишком серьезно задумываться об истинных причинах своей победы; он предпочитает принимать ее за чистую монету. Но очень часто это оказывается не чистая монета, а грамотный политический ход, целью которого является мягкое и ненавязчивое вовлечение «нужного» участника в активную выставочную деятельность.

Знают ли об этом эксперты, понимают ли необходимость этого? Разумеется, знают и понимают.

Готовы ли они оказать организатору, который приглашает их на свои выставки и платит им деньги, посильную помощь в этом благом деле?

А почему бы и нет. Это не преступление.

Всегда ли организатор просит подобной помощи?

Конечно нет. Всегда – незачем.

А как это стыкуется с «неподкупностью» эксперта?

Стыкуется очень хорошо. Эксперт так и остается очень неподкупным.

Фокус в том, что на хорошо организованной выставке между экспертом и руководством клуба-устроителя имеет место плодотворное, взаимовыгодное сотрудничество, где обе стороны преследуют общую цель – сделать хорошую выставку. Они имеют массу возможностей обсудить свои планы как до, так и во время выставки. Думаете, эксперты принципиально отказываются от таких обсуждений, изо всех сил блюдя свою неангажированность, как девственницы – невинность?

Блажен, кто верует. Тепло ему на свете.

Немного о раздаче слонов

озвращаясь к эксперту, как представителю своей профессии, подчеркну еще раз, что его профессиональная успешность прямо зависит от того, будут ли организаторы приглашать его судить свои выставки. Понятно, что если судья не оправдает надежд, в следующий раз руководитель клуба не только не пригласит его, но и друзьям посоветует не приглашать. Эта зависимость, которая особенно сильна у начинающих экспертов, не может не сказаться положительно на их уступчивости и готовности соблюдать все предварительные договоренности с организаторами.

Однако все хорошо в меру. Экспоненты, и в первую очередь – заводчики, активно занятые продвижением породы, выставляющие своих животных часто и помногу, – очень пристально наблюдают за тем, кто и как побеждает на Бестах и выигрывает сравнения. Для таких экспонентов важнее всего не только и не столько ход экспертизы, сколько победа и связанный с ней статус – например, одно из первых мест в рейтинге WCF. Именно этим победам, их распределению среди лидеров они уделяют максимум внимания и именно на их основании делают выводы о каждом отдельном судье.

Сейчас на выставках WCF наблюдается явная тенденция к увеличению количества различных наград и побед. Сегодня эксперты не только проводят экспертизу животных на столе, но и ведут ринги, основное преимущество которых – зрелищность. По этой причине ринги очень любимы зрителями, а вот с объективностью оценки в рингах проблем намного больше, чем с результатами экспертизы «на столе». Дело в том, что в ринге побеждает не столько самая лучшая и перспективная как производитель, сколько самая зрелищная кошка, и поэтому запросто может случиться, что один и тот же судья по итогам экспертизы номинирует на Бест одну кошку, а победу в ринге отдаст другой.

Увеличение количества наград дает организаторам возможность поощрить большее количество участников. Например, одна хорошая кошка берет Бест, зато другая, не менее хорошая, выигрывает WCF-ринг, и ее хозяин даже без Беста уходит довольный и может принимать поздравления. Один котенок-подросток берет Бест Юниор – зато другой становится Бест Оппозит Секс Юниор и его хозяин не только не уходит обиженным, но наоборот, поздравляет победителя и с готовностью демонстрирует свою скромность – «Да, мы взяли лишь второе место, но нам не стыдно проиграть достойному».

К выбору победителей WCF-ринга (как правило, это либо итоговая десятка, либо пятеро лучших животных – кастрат, котенок, юниор и двое взрослых) эксперт также может подойти, имея в голове если не четкий план, то ненавязчивые пожелания и предложения. Его задача – найти оптимальный баланс между необходимостью учесть эти пожелания и убедительностью результатов судейства. Если его попросят отдать первое место заведомо посредственной кошке, эксперту придется сознательно подвергать риску свою репутацию. Поэтому он скорей всего не согласится выполнить подобную просьбу; впрочем, и разумный организатор не будет делать ему таких сомнительных предложений. Поощрение должна будет получить одна из реально лучших кошек, но вот какая именно – вполне может не быть единоличным решением эксперта; а если одинаково хороших кошек много, может случиться и так, что у кого-то из них вероятность попадания в десятку абсолютно не будет зависеть от слепого случая – это попадание будет предопределено. И здесь очень важно не дать никому из зрителей повода даже заподозрить какую бы то ни было предопределенность.

Формально эксперт перед выставкой не имеет право заглядывать в каталог, но обычно он и без каталога знает в лицо хозяев и знаком с их кошками. Перед рингом именно хозяин сажает животное в клетку. Но зрители не должны знать, что эксперт в курсе, кому принадлежит это животное. Он должен изо всех сил делать вид, что понятия не имеет, откуда оно взялось, даже если ровно пять минут назад мило беседовал с его хозяином, своим давним и хорошим знакомым (а возможно, еще и работодателем, организатором выставки).

Если зрители начинают подозревать, что ринг шел по некому заранее продуманному несправедливому плану и имеют для этого хоть какие-то реальные основания – налицо либо плохая организация, либо грубая ошибка эксперта. Когда выставка организована грамотно, а эксперт не совершает ошибок, его выбор представляется зрителям безупречным. Придраться, конечно, можно, но тогда сам и будешь выглядеть глупо: покажешься окружающим неудачником, завистником.

Кстати, такой прием, как попытка выставить критиков в невыгодном свете, очень часто используется и для прикрытия действительно имевших место ошибок организации и судейства. Первое, что услышит в свой адрес недовольный – «Умейте проигрывать достойно! Ваша кошка, вероятно, ничего не взяла и поэтому вы так обижены на нашего уважаемого, неподкупного эксперта?»

Если кошка и правда принимала участие в спорном ринге, недовольному придется очень долго доказывать, что он не верблюд. Хуже того, он никогда этого не докажет, если кошки большинства самых активных, амбициозных и готовых к скандалу владельцев успешно войдут на этом ринге в десятку и поэтому их хозяева не разделят его возмущения. Зная это, эксперт и организатор должны позаботиться о том, чтобы кошки именно этих владельцев обязательно туда вошли и ни в коем случае не оказались забыты и обделены. Даже если такое случайно произойдет – их обязательно надо вознаградить на каком-либо из следующих конкурсов. Например, отдать третий-четвертый-пятый Бест или позволить взять какое-нибудь почетное место в монопородке. Но забыть их, тем более сразу многих, нельзя ни в коем случае.

От кошек – к политике

завершение немного о справедливости. Разумно ли пускать выставки на самотек, всегда позволяя судьям судить так, как захотела их левая задняя пятка, даже не пытаясь хоть как-то сориентировать их во всем многообразии кошек, которых им поставят на стол или рассадят по клеткам в ринге? Не думаю. Это как в политике – истинная демократия означает анархию и ведет к беспределу, но можно создать видимость демократии и с удивлением обнаружить, что большинству это очень даже нравится. Что большинство верит в реальную справедливость нашей демократии. Что большинство готово голосовать за нашу демократию, отдавать ей свои силы и регулярно вкладывать в нее свои средства.

Ну и отлично. Чего еще надо? Глубоких познаний в области генетики кошек? Ясного представления об особенностях строения черепов экзотических короткошерстных немецкого разведения? Изучение этих и тому подобных вещей потребует бездну времени и сил. А что потом делать с этими знаниями и где их применить?

Вот принесли на стол кошку с сильной хвостовой некоррекцией, и по-хорошему надо бы ее дисквалифицировать. Но владелец ожидает этого и готов к бою: он уже напрягся и готовится поднять крик на всю выставку – «Почему дисквал?!!!» А рядом стоит и выжидательно наблюдает за ходом экспертизы хозяин кошки-конкурентки, который явно в курсе, что с хвостом действительно беда. И нужно сию минуту найти правильное решение – такое, чтобы и тот и другой были довольны. И чтобы организатор, по совместительству заводчик дисквальной кошки, тоже остался доволен. Поблагодарил за дипломатичность и в следующий раз обязательно пригласил судить снова.

Помогут ли эксперту в поисках решения его знания о черепах экзотов? И вообще учат ли где-нибудь тому, как находить такие решения? Помогут ли в этом спецкурсы, организованные людьми, ставшими экспертами в те времена, когда никаких курсов не было и в помине?

Те же люди, что придумали курсы, разрабатывали и вопросы к экзамену на звание эксперта-фелинолога. Отразит ли сдача такого экзамена способность с честью выйти из спорной ситуации, или наоборот, поможет обнаружить полное отсутствие такой способности? Послужит ли отличная оценка на экзамене бесспорным доказательством, что уже завтра новоиспеченного эксперта можно смело приглашать судить любую выставку, что в самом скором времени он завоюет себе репутацию одного из умнейших, честнейших и неподкупнейших?..

Да ничем эта оценка не послужит.

Сегодня преуспевающий эксперт-фелинолог уже давно не занимается ни генетикой, ни селекцией. Генетику он может вообще забыть, даже если когда-то что-то о ней знал. Если раньше у него был еще и питомник, то чаще всего не особо процветающий, а с ростом числа приглашений на судейство загнувшийся окончательно. Даже если у эксперта все еще худо-бедно существует жалкое подобие питомника, то на него почти нет времени, и забота о кошках почти полностью переложена на совсем других людей. Не фелинологов. Чаще всего просто домработниц.

Избавившись от обузы, эксперт может смело отдавать все свое время политической карьере. Он налаживает связи с руководителями клубов и наводит контакты с общественностью. Ездит по выставкам. Судит кошек. Пытается создать себе хорошую репутацию. Найти друзей. Объединиться с ними и выступить против врагов. Вовремя перестроиться и объединиться с врагами. Разделать под орех бывших друзей. Принять деятельное участие в формировании новой фелинологической политики. Занять перспективную должность в новой организации, претендующей на статус международной. Заработать денег.

Так и живет. Довольно интересно.

Ну может конечно иногда назвать все это, как водится, «грязным делом». Но ведь любимым же. И вдобавок таким, каким можно заниматься всю жизнь, не покидая своего «поста» до самой смерти.